Пока мы отмечаем сотую годовщину народного восстания в Грузии против советкой аннексии, борьба за независимость и свободу от российского господства остается основной причиной народного движения. Несмотря на предписание выбрать одну из двух империй - Европу или Россию - протестное движение, интенсивность которого растет на протяжении уже нескольких месяцев, оглашает общественный гнев против местного авторитарного режима и экономического контроля внешних держав набросившихся на Кавказский регион.

Вопреки доминирующему медийному дискурсу, эта народная мобилизация, разворачивающаяся на разных уровнях - от уличных столкновений до самоорганизованной солидарности - выдвигает требования, выходящие за рамки интеграции в Европейский союз. В тот час как первый план сцены напоминают украинский Евромайдан 2014 года, нам все же требуется указать специфичность грузинского контекста для того, чтобы понять глубокие потрясения, которые переживает нынешняя борьба, ее силу и многогранность.

Эта статья была написана грузинским анти-авторитарным активистом за рубежом, поддерживающем связь с местными коллективами в Тбилиси, Кутаиси и Зугдиди. Фотографии предоставлены მაუწყებელი / Mautskebeli. Грузины предпочитают использовать для обозначения своей страны название Сакартвело.

Вступление

Не впадая в ностальгическую или повстанческую романтику, а также в доминирующей в СМИ дискурс, для того чтобы понять, что происходит в данный момент на улицах Грузии, необходимо прислушаться к общественному гневу. Эта статья адресована западным (особенно западно-европейским) читателям, которые находятся в ловушке редуктивного «кампизма», представляющего борьбу в Грузии - как и другие виды борьбы в постсоветском контексте, например, в Украине или Чечне - как простое эхо интересов евроатлантического блока, игнорируя геополитику российского империализма и внутреннею авторитарною политику. Или тем, кто увлекся внезапной экзальтацией, подогреваемой вниманием СМИ, которое мы не получили даже в самый разгар войны 2008 года, где события показаны очень частично, с фокусом на мятежную эстетику золотых звезд европейских флагов, развевающихся перед струями водометов.

Если быть честными, чтобы привлечь внимание Запада, требуется либо трагическое, либо захватывающее зрелище. Трагедий у нас было достаточно на протяжении последних десятилетий. Но современная история постсоветских территорий остается унылым пятном на фоне мировых войн и конфликтов – она слишком далека, чтобы почувствовать себя привлеченными, но слишком близка, чтобы вызвать чувство вины.

У нас захватывающее зрелище скорее найдешь в горах, чем на улицах. Но на этот раз картинки демонстрантов с фейерверками, сцены противостояния силовикам с голыми руками, окровавленными лицами и без малейших угрызений совести повлияли как на основные СМИ, так и на повстанческих анархистов.

Французский телеканал BFMTV ведет прямую трансляцию сцен беспорядков с проспекта Руставели в Тбилиси, а премьер-министр Грузии Ираклий Кобахидзе использует в своем брифинге фразу, которую мы уже слышали по тому же каналу во время движения желтых жилетов во Франции, говоря о “жестоких вандалах”, “нападающих на силы правопорядка”. Европейские политики также не скрывают своего шока от полицейского насилия и осуждают непропорциональное использование репрессивного аппарата, а правящая партия “Грузинская мечта” распространяет сцены полицейских нападений и рейдов на европейских протестующих для собственной антизападной пропаганды.

Так почему же сейчас столько внимания Грузии? Между прозападным и пророссийским лагерями, местным авторитарным режимом, притирающимся к БРИКС [международное союзничество, включающее Бразилию, Россию, Индию, Китай и Южную Африку] и евроатлантическими ультраправыми, а также неолиберальным прогрессивизмом, использующим убийственные методы - какие геополитические и экономические ставки найдем мы за грузинскими событиями? И наконец, какова борьба самого грузинского народа, каковы причины его гнева на правительство и его все более авторитарную политику?

Если мы хотим попытаться анализировать происходящие события, не ограничиваясь теми образами, которые мы получаем в Западной Европе, нам необходимо рассмотреть их на двух уровнях: с одной стороны, в специфике текущего местного контекста, а с другой - в контексте постсоветского периода в целом.

Национальное протестное движение в контексте местного авторитаризма

Протесты, которые спустя больше недели занимают грузинские улицы на протяжении целых ночей, набирая обороты в нескольких городах, являются частью общественного движения, начавшегося весной прошлого года против “закона о влиянии иностранных агентов.”

Именно на этом фоне парламентские выборы были явно сфальсифицированы, в результате чего у власти осталась правящая партия “Грузинская мечта” во главе с олигархом Бидзиной Иванишвили.

Перед заявлением премьер-министра о приостановке процесса интеграции в ЕС до 2028 года демонстрации были организованы с основной целью оспорить результаты и потребовать проведения новых выборов. После того, как их жестоко разогнали путем массовых уличных арестов, нападений со стороны полицейских и бандитов в штатском, судебных репрессий и тюремного заключения молодых людей, число протестов сильно возросло, выйдя за рамки простого избирательного вопроса. Произошли крупные забастовки, массово уволились госслужащие. Захватили Общественной вещательной корпорации Грузии. Мобилизация даже достигла региональных школ. В протестах участвовали в том числе уже сформированные группы жителей отдаленных районов, борющихся против проектов застройки, губящих окружающую среду, студенческие движения, выступающие за доступ к жилью, квир- и феминистские группы, а также активисты, сопротивляющиеся выселениям.

Теперь над всеми нависла близкая угроза авторитаризма: чтобы подавить возможность демонстраций, объявлено о введении чрезвычайного положения и комендантского часа, а также о реформе государственной службы – маневре, направленном на массовые увольнения оппонентов и всех, кого сочтут критически настроенными.

В то же время усиливаются полицейские репрессии: сотни арестов, в том числе несовершеннолетних и молодых людей, люди, госпитализированные из-за нанесенных полицейскими увечий, среди которых один молодой человек попал в реанимацию, массовые обыски, а также уличные избиения и унижения. Сотрудники полиции, пытающиеся подать в отставку, сами подвергаются репрессиям со стороны своих коллег, как рассказал один из бывших офицеров, покинувший страну. Уже несколько ночей “зондереби”, “титушкеби”, то есть, фактически, силачи, вооруженные и одетые в гражданскую одежду, нанятые для выполнения “грязной работы”, рыскают по улицам, чтобы изуродовать демонстрантов и журналистов. Правительство также объявило о плане реформы полиции, облегчающем доступ к службе без конкурсных экзаменов, чья цель – набрать новых сотрудников готовых подавить движение, которое приобрело национальные масштабы.

Хотя “Грузинская мечта” пришла ко власти в 2012 году, выступая против неолиберального правительства Михаила Саакашвили и его кровавого полицейского государства, сейчас она олицетворяет обратную сторону именно той же полицейской системы. Данное правительство опирается на три основные формы полицейского и судебного насилия: уличные репрессии à la française (окружение протестующих омоновцами, избиения и т. д.), российского вида судебные репрессии (аресты и крупные тюремные сроки для активистов и оппонентов) и, наконец, мафиозное насилие (избиения организованными группами, насилие и нападения на дому, угрозы в адрес родственников и членов семьи), напоминающие методы бывшего режима Михаила Саакашвили, который покинул власть в 2013 году.

Общее разочарование в “наци” и “коци” – уничижительные термины, обозначающие правящую и оппозиционную партии, соответственно, и их союзников - выражается в тираде оскорблений, которые бросают в адрес обоих лагерей на митингах. Слишком сильно кипит гнев, чтобы искать изящные слова. Во время телевизионных дебатов и публичных выступлений мгновенно летят оскорбления в адрес политиков. По этой же причине политиков оппозиционного Единого национального движения выбрасывают из митингов демонстранты, часть которых стали жертвами репрессии режима. “Сопротивление полицейскому строю, который позволило правительству прийти к власти, ознаменует его конец”, - говорят активисты на демонстрациях, организованных с требованием освободить всех задержанных.

Отвержение обоих партий также отражает глубокое недоверие ко власти и отказ от вездесущих карикатурных дихотомий, которые они распространяют: западный цивилизационный проект против войны и русского мира, прогресс против мракобесия, раболепие перед западной гегемонией против подчинения местному империализму, ультралиберальный национализм против ультра-консервативного патриотизма. Точки соприкосновения этих противостояний становятся местом, где они переламываются: разнузданная полицейская деятельность, разрушение условия обитаемости, эксплуатация природных ресурсов как часть глобализированного имперского рынка, обнищание и чрезмерная задолженность населения в обмен на экономические и геостратегические договоры с иностранными державами.

Чтобы лишить протестное движение легитимности, риторика властей стремится возродить раскол, связанный с идеей “поляризации” общества, тем самым выставляя политиков ЕНД под свет проекторов. Представляя себя гарантом национального суверенитета перед угрозой войны с севера и опасности государственного переворота, исходящей от западных сил, власти постоянно прибегают к примеру Украины, чтобы посеять страх среди населения. Нынешнее движение сравнивают с Майданом, утверждая, что оно не является самоуправляемым, а контролируется сторонниками Майдана и ЕНД, настаивая на сотни смертей к которым привели государственный переворот и последующая война.

Антиукраинская риторика властей принижает общественную силу, которую пробудил Евромайдан, сводя ее исключительно до неонацистских движений и игнорируя социальный характер движения. Она сопровождается антивоенной риторикой, развернутой в ходе избирательной кампании. Тот факт, что партия у власти в виде предвыборной рекламы использует изображения войны, доказывает, что за иллюзией миротворчества скрываются самые отвратительные методы сохранения режима. Это тактика опирается на еще не переваренные травмы нашей коллективной памяти, в частности 2008 года и бурных 90-х, когда движение за независимость проходило извилистый путь, охарактеризованный путчем, гражданской войной и межэтническими конфликтами.

Закон об “иностранных агентах”

Повсеместное полицейское насилие и судебный произвол стали возможными после принятия прошлой весной законодательной реформы, которая служит прочной основой идеологической авторитарной риторике, направленной против Запада. Закон о “прозрачности влияния иностранных сил” возрождает проект, прерванный полтора года назад после первой волны массовых протестов. Он был окончательно принят год спустя, весной прошлого года, несмотря на два месяца протестов и на президентское вето.

По образцу российского аналога, этот закон требует, чтобы любая некоммерческая организация, получающая как минимум 20% своего годового дохода из иностранных источников - будь то гранты или индивидуальное финансирование - регистрировалась как “организация, представляющая интересы иностранной силы”. Однако в условиях местной экономики, характеризующейся отсутствием государственных субсидий и альтернативных источников дохода, этот закон ослабляет в первую очередь не крупные НПО, как это преподносят в официальных речах, а прежде всего небольшие ассоциации, профсоюзы, независимые СМИ, а также местные и самоуправляемые коллективы.

О том, что главная цель этого закона – заткнуть местные центры сопротивления, открыто заявил премьер-министр Ираклий Кобахидзе на пресс-конференции 3 декабря: “Мы построим Намахванскую плотину.”¹ Отныне ничто не сможет противостоять мегапроектам гидроэнергетической инфраструктуры, считающиеся высшей точкой экономического развития. Он имел в виду движение “долины Риони”, которое теперь называют прозападным, и которое еще три года назад во время активной борьбы обозначали пророссийским. Именно это общественное движение, которое олицетворяет самостоятельную экологическую борьбу местного населения, добившееся отмены планов турецкой компании по строительству гидроэлектрической мегаплотины, стало одной из главных мишеней правительства, так как оно якобы угрожает так называемому энергетическому суверенитету и независимости. В ответ на заявление премьер-министра жители долины вывесили на митинге в Тбилиси плакат: “Плотина Намахвани не будет построена”.

Помимо движения в долине Риони, в Грузии существует множество местных примеров сопротивления социальной и экологической несправедливости, вызванной крупными экономическими проектами – в частности, эксплуатацией и добычей природных ресурсов.

На западе Грузии, в регионе Мингрелии, жители села Балда организуются, чтобы предотвратить начало строительства экотуристического объекта, предполагающего приватизацию реки, земли и жилых зон, а также нанесение серьезного ущерба природе и обрушение горных склонов.

В Шукрути жители борются с чрезмерной эксплуатацией земли для добычи марганца компанией Georgian Manganese, холдингом британской компании Stemcor. Из-за взрывов деревня погружается под землю, унося с собой дома ее жителей. Пикеты, обычно проводимые на стройплощадке, этой осенью были перенесены перед парламент Тбилиси, причем протестующие выражались самым радикальным образом: голодовками и зашитыми ртами.

Геополитика энергии

Борьба малых народов происходит на фоне разыгрывания ставок крупными экономическими игроками: Китаем, Россией, Турцией, Азербайджаном, Ираном и, конечно же, Европейским союзом. Стратегии господства и власти отражаются в межимпериалистических дипломатических союзах, конфликтах и войнах, в которых энергетика становится оружием первой необходимости.

Полномасштабная война в Украине и санкции против России укрепили геостратегическую позицию Грузии в проектах экономической инфраструктуры - таких как газового и нефтяного коридора, гидроэнергетических ресурсов, морских и сухопутных транзитных маршрутов, итд. “Закон об иностранных агентах” призван гарантировать возможность реализации таких проектов. В то же время правительство приняло закон об офшорах, закон о борьбе с ЛГБТ-сообществом и поправки к закону о начисленных пенсиях, а также подписало энергетические и экономические меморандумы с Турцией и Китаем.

Таким образом, грузинское государство сближается с державами БРИКС, в частности с Китаем и Азербайджаном, с целью стимулирования торговли путем транзитного коридора. Более того, Грузия играет стратегическую роль в проекте “Пояс и путь”, – китайской инициативе “Новый шелковый путь”, – как часть экономического коридора Китай - Центральная Азия - Западная Азия. Ее участие основано на двух ключевых проектах: строительство нового порта в Анаклии, который должен стать крупным торговым хабом, и железнодорожной линии Баку-Тбилиси-Карс, которая укрепит логистические связи между Азией и Европой.

Такая стратегическое позиция также позволяет правительству оказывать определенное давление на Евросоюз, по большей части благодаря его участию в колоссальном проекте самого длинного подводного электрического кабеля, по которому электроэнергия, поставляемая Азербайджаном в Европу, будет поступать через Черное море. Не следует забывать, что значительная часть транзита энергоносителей уже осуществляется по трубопроводам, проходящим через Грузию, в частности по нефтепроводу БТД (Баку-Тбилиси-Джейхан) и газопроводу ЮКТ (Южно-Кавказский трубопровод), соединяющие Каспийское море с Турцией.²

Именно геостратегическии партнерства с целью захвата природных ресурсов показывают нам, что больше не имеет смысла делить мир на два противостоящих крупных блока: с одной стороны – евроатлантический, с другой – российский. Теперь в нашем анализе нам необходимо учитывать многополярность. “Грузинская мечта” – отличный пример этой геополитической перспективы, так как партия одновременно вступает в союз с крайне правыми правительствами запада (такие как Трамп, Орбан…) и поддерживает отношения с региональными реакционными державами, на основе одного и того же популистского, суверенистского и консервативного дискурса. Причем с точки зрения экономики – хищнической политики добычи ресурсов, лишения собственности и обнищания населения – Грузия полноправно принадлежит к глобальному капиталистическому рынку наряду с прогрессивным лагерем.

Закон против ЛГБТ

Чтобы возбудить социальный конфликт, спровоцированный установлением в стране западной гегемонии путем вмешательства его организаций и НПО в сферы культуры и экономики, правительство умело использует антизападную риторику, вызывая тем самым симпатии той части населения, которую эти западные организации презирают. Этот маскарад позволяет ему сделать из некоторых “социальных групп” козлов отпущения, тем самым оправдывая установление авторитарного режима в защиту “мира, традиций и экономического суверенитета”. Помимо “блокировщиков” энергетической независимости, именно ЛГБТ-сообщество якобы представляет собой главную угрозу нашей культурной и религиозной идентичности.

С учетом этого 2 декабря вступил в силу новый закон против ЛГБТ, известный как “Закон о семейных ценностях и защите несовершеннолетних”. Этот закон, приравнивающий инцест к гомосексуальным отношениям и гендерной идентичности, криминализирует квир-людей, а также любой доступ к медицинской помощи или “медицинским манипуляциям”, по его словам. Помимо квир-сообщества, данный закон также осуждает любую форму публичной поддержки, демонстрации, собрания или высказанной позиции, которую возможно оценить как “квир-пропаганду”. Коллектив Queer Resistance написал о применении этого закона в своем “антифашистском манифесте”:

“В Грузии, откуда за последние пять лет уехало около миллиона человек в поисках работы, где каждый третий ребенок живет в крайней нищете, а система образования и здравоохранения разрушены, жадный олигарх построил свою избирательную кампанию на ложных обещаниях мира и распространении искусственной ненависти.

“Криминализируя целую общественную группу – квир-сообщество – и узаконивая ненависть и цензуру для установления тоталитарного контроля, объявляются преступниками все и вся, кто будет противостоять этому законодательству зла”.

Действительно, столкнувшись с обнищанием и повсеместной задолженностью населения, где банки и частные службы – практически всемогущи, а вопрос национальной идентичности еще не определен, возникла необходимость выковать образ врага. Этот враг не в России или в Турции, а прямо перед нашими глазами, насильственно импортированный Западом: те, чья жизнь и публичное существование угрожают нашей морали и традициям, способствуют демографическим проблемам и оскорбляют наши ценности. Этот маневр – часть операции по вытеснению социальных проблем, с помощью замены устаревшего архетипа врага новым, становящимся катализатором формирования национальной идентичности.

Однако если ответственность за криминализацию квиров лежит на правительстве, то ответственность за инструментализацию вопроса прав ЛГБТ лежит на западном сексуальном империализме. В то время как миссионеры “прав человека” должны были защищать угнетенные меньшинства, авторитарная и ультраконсервативная реакция сделала их одной из своих главных мишеней, мобилизовав антизападные аргументы. Пинквошинг лишь усилил социальный и культурный раскол, отделив “религиозных мракобесов” от либеральных прогрессистов. Проблема ЛГБТК так активно эксплуатируется правительством именно потому, что она приводит к сильному культурному и экзистенциальному напряжению. Таким образом, местные власти защищают антипрогрессивный лагерь, который презирает и высмеивает “цивилизационная” политика Запада.

Стремление к Западу?

Массовые протесты, которые иностранные СМИ обычно сводят к проевропейским митингам, преобретают уникальную форму организации, социализации и взаимопомощи, которые никогда не встретишь на улицах Европы.

Во время демонстраций на проспекте Руставели на первом плане традиционные танцы, народные и религиозные песни; крутые ребята поколения Z поднимают лозунги - “Гаумаройос сакартвелос”, – которые с таким же успехом можно было бы услышать из уст “мракобесов” во время тоста за родину, свободу и церковь. Матери сопровождают своих детей в тщетной надежде защитить их от полицейского произвола; так крик одной матери – “Отпустите моего ребенка” - стал главным лозунгом протеста, который теперь появляется на стенах в форме граффити. Бабушек, у которых остались силы передвигаться, окружают демонстранты, оберегая их от водометов. Священники выходили из церкви Кашвети, чтобы укрыть протестующих, подвергшихся преследованиям.

Ласковая поддержка и взаимопомощь соседствуют с жестокими столкновениями. За противогазами, щитами с граффити “1312” скрывается идея общего, того общего, которое выражается прежде всего в чувстве коллективной принадлежности, которое притесняли на протяжении всей истории его существования, придающем политическому сопротивлению сильное культурное и даже экзистенциальное измерение.

Со времен движения за независимость в 1990-х годах, проспект Руставели стал свидетелем многочисленных рейдов полицейских, военных и различных вооруженных группировок. Демонстранты из “поколения родителей” вспоминают 9 апреля 1989 года - дату, ознаменовавшую трагическое начало независимого движения, когда молодые демонстранты были раздавлены насмерть российскими танками. Использование силовиков в штатском и манипулирование темой войны пробуждают коллективные травмы, связанные с военными преступлениями группировки “Мхедриони”, особенно в регионах Мингрелии и Абхазии, с массовыми убийствами осетин и абхазов, с этническими чистками грузин и насильственными перемещениями, а также разрывом межэтнических и семейных связей.

Чтобы понять, что стоит на кону за тем, что можно интерпретировать как стремление к Западу, нам также необходимо учитывать эту историческую перспективу. После Османской империи, царская, а затем советская Россия, стала главной колониальной империей, порабощающей Грузию.

Напомним недавнюю историю освобождения: Грузия и, в следом за ней, Чечня провозгласили свою независимость в 1991 году, перед распадом СССР. Все это происходило на фоне роста национальной и этнонационалистической борьбы, призывавшей к отделению групп этнических меньшинств, находившихся под защитой СССР (Нагорный Карабах, Абхазия, Осетия).

Гражданская война разразилась в столице после государственного переворота, во время которого борцы за независимость Грузии во главе со Звиадом Гамсахурдиа сопротивлялись путчистам оппозиции, чей Государственный совет возглавил бывший лидер коммунистов Эдуард Шеварднадзе. Эта война переросла в так называемый межэтнический конфликт в Абхазии с 1991 по 1993 год.

Война с Россией 2008 года, хотя и происходила она в ином контексте, вновь разбередила те же раны, связанные с этническими и территориальными конфликтами. На этот раз Южная Осетия, еще один регион, чье население в основном состоит из этнических меньшинств, оказалась оккупированной Российской Федерацией.

Но не стоит заблуждаться: хотя вопрос автономии этнических меньшинств на территории, где сосуществует множество различных языков, религий и традиций, является крайне важным, Российская сверхдержава разжигает этнические конфликты в своих собственных интересах – в первую очередь, чтобы расширить свое территориальное господство. Как и в Украине, Россия всегда оправдывала свой насильственный имперский режим этноидентичными волнениями на Кавказе, выставляя себя в качестве “спасителя угнетенных этнических меньшинств”.

Так что за европейскими флагами скрывается надежда на лучший мир, за стремлением к Западу – желание независимости. Но европейский горизонт – не только зеркальное отражение России; она также является результатом пропаганды и soft power евроатлантического неолиберализма, который постоянно расширяет свою зону влияния на постсоветские территории с момента распада СССР.

Для нас, двух поколений 90-х, прозападный путь в послевоенный период, после спада движения за независимость, представлял собой мечту о лучшем мире по ту сторону железного занавеса: мир, хлеб, электричество, горячая вода, образование и здоровье. Сегодня, даже если о Европе продолжает мечтать часть населения, никого уже не обманешь.

После либерализации визового режима в 2017 году Грузия остается в списке стран, откуда идет высокий спрос на убежище, наряду с Афганистаном и Бангладеш. Несмотря на население в 3,5 миллиона человек, каждая семья имеет как минимум одного члена, мигрирующего или в изгнании за рубежом, уехавшего в поиске защиты и достойных условий существования, доступа к бесплатному здравоохранению, достаточных финансовых ресурсов для поддержки родственников, оставшихся в стране, или для погашения кредитов семьи, имеющей большие долги. Заклейменные как “плохие изгнанники”, так как уехавшие по “экономическим причинам” или “по состоянию здоровья”, они не только лишены неотъемлемого права быть принятыми, но и подвергаются всем видам государственного и полицейского насилия – от сотен незаконных выселений до смертей задержанных в центрах временного содержания.³

В то время как Европа хотела бы включить Грузию в свою зону влияния, ее отношение к грузинскому населению в изгнании и экономической миграции показывает все ее бесстыдство и лицемерие.

Для эмигрантов, особенно в условиях растущего расизма и усиления ультраправых на Западе, Европа больше не представляет собой легендарную силу, способную спасти нас от военного империализма, гарантируя лучшую социальную политику в стране, ставшей жертвой хищничества частных предпринимателей. Для грузинского населения, геополитические проблемы переплетаются с вопросами идентичности. Хотя для некоторых Европа представляет собой надежду о выживании, основной заботой, в еще большей степени чем раньше, остается авторитаризм местных властей.

---

Международная солидарность

В заключение я хотел бы процитировать текст послания парижских товарищей в поддержку грузинских протестующих:

“С митинга сирийских товарищей, празднующих падение режима диктатора Башара Асада, а также с митинга, организованного в поддержку нынешнего протестного движения в Грузии, мы хотим донести послание интернационалистской солидарности до народов, борющихся против империализма, местных авторитарных режимов и социальной несправедливости.

В то время как продолжается геноцид в Палестине, войны в Украине, Ливане и Судане, усиление авторитарных режимов в Грузии, Иране и России, а также ультраправых в Европе, единственная надежда заключается во взаимопомощи и солидарности между угнетенными народами. Только народы спасают народы!

“От Сирии до Грузии, смена режима везде!

“Свободу всем грузинским заключенным!

“Любовь и ярость

“Товарищи интернационалисты из Парижа”

---